В граните и в металле.
- Нет, Петька. - А почему? - Да голуби всю голову…, ну ты сам знаешь… - Знаю, нигде спасения от них нет. А еще птицей мира зовут. - Да потому и мира, что не бомбы на голову сбрасывает, а совсем другое. - Да. Это лучше, чем бомбы. - И потом зачем мне статуя? Вон сколько памятников царям было, а где они? На их пьедесталах совсем другие герои стоят. - Но мы-то революцию делаем навсегда. - Навсегда ничего не бывает - даже звезды гаснут. - Но хоть какое-то время постоишь. - Ну, постою. Ну, попринимают около моего памятника в пионеры. А потом эти же пионеры, когда вырастут, продадут памятник на металлолом китайцам. - Нет, китайцы не купят - они наши друзья. - Это пока друзья, а потом, когда дело коснется денег, друзей нет. Они компаньонами становятся. - Так что, компаньоны - это не люди? - Выходит, что так. - А давай мы им всю малину испортим. - Как? - Заржавеем. - Ну, тогда на свалку отвезут. - И то - правда. - Как же им насолить? - А никак. Ты лучше кашу не пересоли, а то есть нельзя. - Не пересолю - я соль забыл. - Всегда с тобой одни приключения. Где же соль взять? - Не знаю. - А крупу ты хоть взял? - Нет, крупа кончилась. - А из чего же ты кашу варишь? - Может, кто-нибудь мимо будет идти, да выпросим. - Теперь не выпросишь. Туши костер пошли домой, может Анка чем-нибудь покормит. - Чтобы Анка покормила, много потрудиться надо. - Пошли, что же она боевому командиру тарелку супа не нальет? Она же не китайцы. - Это точно: не китайцы. А говорят, что в Москве какие-то новые русские появились. Сами с собой разговаривают, прямо на улице. Прикладывают кулак к уху и разговаривают. - Это у них телефоны такие. - А с кем они разговаривают? - С такими же, как они. - А с такими, как мы они не разговаривают? - Нет, они нас уже забыли. - А кто нас еще помнит? - Старики и остатки интеллигенции. - А почему остатки? - Так мы их почти всех перестреляли. - Так эти остатки нас, наверное, ненавидят? - Нет, они нас любят, сочиняют про нас всякие истории. - Чудно. - А ты говоришь железный памятник… Нет ничего надежнее, чем человеческая память. Когда тебя помнят - ты живешь… и воюешь. - А ты, Василий Иванович, не передумал сегодня на беляков наступать? - Нет, Петька, не передумал. Вот супа у Анки поедим, и наступать пойдем. - Пойдем. Может, что из еды отобьем. А то Анкиного супа только до вечера и хватит. - Может, беляка какого-нибудь в плен возьмем. Может стихи почитает, а то скучно мне с тобой. - Обижаешь, командир. Я тоже стихи знаю. Вот послушай:
А Василий Иванович спрятался за кучу. Анка портки мои стирает, А Котовский на рояле нам играет." - А что не нравится? - Да-а, не Пушкин… - Что-то ты, Василий Иванович, стал буржуйских поэтов любить. - Это не буржуйские поэты, а российские. И это большое дело в России поэтом быть. - Смотри, а Анки дома нет. Что же мы поедим? - Жаль, атаку придется отложить… и твои стихи весь вечер слушать.
|